– Это было в дни, когда здесь еще не наступила вековая засуха. Эту часть пустыни поливали дожди, и Нигер тогда был глубже, нежели сейчас. И одним из его притоков был Од Зарит. В то время Од Зарит, беря начало с предгорий Ахаггар, что на северо-востоке, проносил свои воды до Нигера через шестьсот миль. Отчеты французских исследовательских и военных экспедиций утверждают, что фарватер был достаточно глубок, чтобы по нему могли проходить большие суда. Я думаю, что «Техас» из Нигера свернул в Од Зарит, затем сел на мель и оказался в ловушке, когда уровень воды стал падать с приближением летней жары.

– Но даже при самой благоприятной глубине кажется невозможным для такого тяжелого судна, как броненосец, заплыть столь далеко от моря.

– "Техас" построили для ведения военных действий на реке Джемс. У него было плоское днище и мелкая осадка. Для него и его экипажа речные глубины не составляли проблемы в совершении самых сложных маневров. Чудо состоит в том, что он пересек океан, не утонув в бурных водах при плохой погоде, подобно «Монитору».

– Но ведь на корабле можно было добраться и до достаточно безлюдных районов на берегах Северной и Центральной Америки, это в тысяча восемьсот шестидесятых годах-то, – сказал Питт. – Зачем же с риском потерять золото надо было пересекать опасные воды и забираться в неизведанную страну?

Кид достал из кармана рубашки сигару и зажег ее деревянной спичкой.

– Вы должны признать, что флоту США никогда бы не пришло в голову искать «Техас» в тысячах миль вверх по течению африканской реки.

– Вероятно, нет, но все равно это чересчур.

– Я согласен, – сказал Джордино. – К чему такая отчаянная попытка? Не могли же они возродить новое правительство в центре безжизненной пустыни?

Питт задумчиво посмотрел на Кида:

– Должно быть, в этом сумасбродном плавании было нечто большее, чем просто вывоз золота.

– Был один слушок... – Некоторое изменение в тоне не свидетельствовало об уклончивости ответа, но оно было. – На борту «Техаса», когда он покидал Ричмонд, находился Линкольн.

– Не Авраам же Линкольн, – усмехнулся Джордино.

Кид молча кивнул.

– Кто сочинил эту сказку? – Питт отмахнулся от предложения выпить еще.

– Капитан кавалерии конфедератов по имени Невилл Браун, умирая в тысяча девятьсот восьмом году в Чарлстоне, штат Южная Каролина, сделал предсмертное заявление доктору. Он утверждал, что его отряд захватил Линкольна и доставил его на борт «Техаса».

– Бред умирающего, – недоверчиво пробормотал Джордино. – Ведь в таком случае Линкольну, чтобы успеть к тому времени, когда его в театре Форда застрелил Джон Бут, пришлось бы воспользоваться «Конкордом».

– Ну, вся история мне неизвестна, – признал Кид.

– Фантастическая, хоть и занятная версия, – отозвался Питт. – Слишком уж неправдоподобная, чтобы относиться к ней серьезно.

– Конечно, я не могу гарантировать правдивости легенды о Линкольне, – не сдавался Кид. – Но поставил бы мистера Перивинкля и остатки моего скарба на то, что «Техас», кости членов его команды и золото покоятся где-то здесь, в песках. Я брожу в поисках этих останков по пустыне уже пять лет и ей-богу, найду их или помру.

Питт посмотрел на едва различимую в сумерках фигуру старого старателя с симпатией и уважением. Ему редко приходилось встречать такую решимость и непреклонность. В Киде была та испепеляющая уверенность, которая напомнила Питту о старом рудокопе из «Сокровищ Сьерра-Мадре» [14] .

– Но если все это погребено под дюнами, как же вы собираетесь отыскать их? – спросил Джордино.

– С помощью старого доброго металлоискателя «Фишер 1265Х».

Питт не придумал ничего более соответствующего моменту, кроме как сказать:

– Я надеюсь, что удача приведет вас к «Техасу» и там окажется все то, что вы предполагаете.

Кид несколько секунд лежал на одеяле молча, казалось, углубившись в свои мысли. Наконец тишину прервал Джордино:

– Что ж, пора в дорогу, если мы хотим до рассвета проехать хоть сколько-нибудь.

Двадцать минут спустя, после того как Питт и Джордино попрощались с Кидом и мистером Перивинклем, мотор «вуазена» заработал на холостом ходу.

Старый старатель настоял, чтобы они взяли несколько упаковок консервов из его запаса. Также он нарисовал им приблизительную карту древнего речного русла, отметив основные ориентиры и точно прочертив маршрут, ведущий к местам захоронения отходов у Форт-Форо.

– Это далеко? – спросил Питт.

Кид пожал плечами:

– Около ста десяти миль.

– По одометру – сто семьдесят семь километров, – перевел Джордино.

– Надеюсь, ребята, вы тоже найдете то, что ищете.

Питт пожал ему руку и улыбнулся.

– И вам удачи.

Он забрался в «вуазен» и сел за руль, почти сожалея о расставании с чудаковатым, но симпатичным стариком.

Джордино помедлил, прощаясь:

– Спасибо за ваше радушие.

– Счастлив был помочь.

– Я говорю это потому, что мы ведь едва знакомы, но вы мне кого-то смутно напоминаете.

– Даже не представляю почему. Что-то не припомню, парень, чтобы мы с тобой до этого встречались.

– Вы не обидитесь, если я все-таки спрошу ваше настоящее имя?

– Вовсе нет, меня обидеть нелегко. Но это довольно странное имя. Нечасто встречается.

Джордино терпеливо ждал, не прерывая старика.

– Клайв Касслер.

Джордино улыбнулся:

– Вы правы, имя действительно необычное [15] .

Затем повернулся и залез на сиденье рядом с Питтом Он повернулся помахать на прощание случайному знакомому как раз в тот момент, когда Питт отпустил сцепление, и «вуазен» покатил по ровному дну ложбины. Но старик и его мужественный ослик уже затерялись во мраке ночной пустыни.

Часть третья

Тайны пустыни

30

18 мая 1996 года

Вашингтон, округ Колумбия

«Конкорд» авиакомпании «Эйр-Франс» приземлился в аэропорту Даллеса и подрулил к расположенному около грузового терминала правительственному ангару, не отмеченному опознавательными знаками. Небо покрывали тучи, но взлетная полоса оставалась сухой, дождя пока не было. Все еще сжимая рюкзак, словно он сделался частью его самого, Ганн торопливо покинул сверкающий лайнер и поспешил по движущемуся эскалатору к ожидающему его черному патрульному автомобилю, за рулем которого сидел капитан полиции в форме. С зажженными фарами и включенной сиреной он быстро помчал его к штаб-квартире НУМА.

Сидя на заднем сиденье полицейского автомобиля, Ганн ощущал себя пойманным преступником. Когда они ехали по мосту Рошамбо, он заметил, что река Потомак необычно зелена и медлительна. Пешеходы, неясными силуэтами проносящиеся за окном, были слишком ко всему привыкшими, чтобы обращать внимание на летящий «форд» с мигалкой и сиреной.

Водитель не остановился у главного подъезда, а завернул за западный угол здания НУМА, визжа шинами, и подлетел к спуску, ведущему в гараж, расположенный в цокольном этаже. «Форд» резко остановился перед лифтом. Подошли два охранника, открыли дверцу, проводили Ганна в лифт и доставили на четвертый этаж агентства. Короткий переход по коридору, остановка, и они открыли дверь в огромный конференц-зал НУМА, оснащенный всеми мыслимыми и немыслимыми мониторами.

За длинным столом красного дерева сидели несколько мужчин и женщин, сконцентрировав все внимание на докторе Чэпмене, который читал лекцию перед экраном с изображением экваториальной части Атлантического океана, тянущейся от Западной Африки.

Когда вошел Ганн, в зале наступила внезапная тишина. Со своего стула вскочил адмирал Сэндекер и бросился к Ганну, приветствуя его, как родного брата, выжившего после пересадки печени.

– Слава богу, ты прорвался! – воскликнул он с необычным для него всплеском эмоций. – Как долетел из Парижа?