В порядке обычной проверки Джордино попробовал открыть дверь. Она была добрых два дюйма толщиной, и изнутри на ней не было ручек, только замочная скважина.

– Этим выходом не воспользуешься, если не будет ключа.

– Вряд ли с этим нам помогут, – откликнулся Питт. – Разве что О'Баннион и его приятели.

– Значит, придется поискать другой путь. Наверняка они поднимают породу через какие-то вертикальные шахты.

Питт задумчиво уставился на дверь:

– Не согласен. Или этим лифтом, или ничем.

Прежде чем Джордино смог ответить, зажужжал какой-то электрический мотор, и с другого конца выработки донеслось лязганье стальных колес по рельсам. Показался небольшой, работающий от генератора локомотив, тянущий пустые вагонетки для руды. Он замедлил ход, останавливаясь. С водительского сиденья выбралась чернокожая женщина и встала, подбоченясь, перед двумя мужчинами.

Питту еще никогда не попадались на глаза женщины с телом, ширина которого была равна их росту. Она была самой уродливой из всех знакомых ему представительниц слабого пола. Она запросто могла бы занять место гаргульи под карнизом какого-нибудь средневекового храма. Тяжелая кожаная плеть служила словно продолжением ее руки. Не говоря ни слова, она шагнула к Питту.

– Я Мелика, штейгер в этих рудниках. Мне подчиняться и никогда не спорить. Тебе понятно?

Питт улыбнулся:

– Новый опыт – получать приказы от чего-то напоминающего жабу с проблемами лишнего веса.

Он уловил момент, когда плеть взвилась в воздух, но слишком поздно, чтобы увернуться или парировать удар. Он пришелся сбоку в лицо. Инстинктивно отшатнувшись назад, Питт врезался затылком в стойку крепи и увидел звезды перед глазами. Удар был настолько силен, что он на мгновение потерял сознание.

– Похоже, меня сегодня все собираются бить, – проговорил он заплетающимся языком.

– Небольшой урок дисциплины, – рявкнула мадам Гаргулья.

Затем легчайшим движением, невероятно быстрым для ее мощной комплекции, она взмахнула плетью, целя в голову Джордино. Но все же она оказалась недостаточна быстра. В отличие от Питта, Джордино был наготове. Он сжал ее кисть железной хваткой, остановив плеть в воздухе. Две руки задрожали, как в состязании по армрестлингу, мышцы напряглись, подчиняясь командам мозга.

Мелика обладала бычьей силой. Она даже и представить себе не могла, что какой-нибудь человек будет в состоянии так крепко схватить ее. Сначала в ее широко раскрывшихся глазах отразилось удивление, затем недоверие, а потом злость. Свободной рукой Джордино выхватил у нее плеть, словно палку из пасти сварливой собаки, и забросил ее в вагонетку для руды.

– Ах ты грязный подонок, – прошипела она. – Ты поплатишься за это!

Джордино сложил тубы розочкой и послал ей воздушный поцелуй:

– Лучше всего те отношения, когда есть и любовь, и ненависть.

Шутка дорого обошлась ему. Он не успел опустить взгляд и пропустил момент, когда ее нога оторвалась от пола, согнулась в колене и ударила его в пах. Джордино выпустил ее кисть и упал на колени, а затем повалился набок, шипя и корчась от боли.

На вывернутых губах Медики заиграла сатанинская улыбка:

– Вы, придурки, приговорили себя к такому аду, который себе и представить не можете!

Больше она не стала тратить время на разговоры. Достав плеть и махнув ею в сторону одной из пустых вагонеток, она произнесла одно лишь слово:

– Туда.

Пять минут спустя состав из пустых вагонеток остановился, а затем уперся в какую-то выработку. Лампочки, висящие на проводе вдоль крепи, уходили во тьму. Похоже было, что это новая выработка. Сквозь лязг и грохот доносились людские голоса, и минуту спустя за поворотом показались блики от лампочек. Сбившись в толпу, охраняемую туарегами с плетками и винтовками, рабочие распевали усталыми, хриплыми голосами. Все они были африканцами, людьми пустыни. Зомби в старых фильмах ужасов выглядели лучше, чем эти несчастные. Они передвигались медленно, еле волоча ноги. Большинство было одето лишь в одни драные шорты. Их тела покрывал пот и толстый слой каменной пыли. Остекленевшие взоры и выпирающие ребра говорили о постоянном недоедании. Все они были в рубцах и синяках от ударов, у многих не хватало пальцев, а у некоторых на месте рук были культи, обмотанные грязными бинтами. Слабое пение затихло, когда их лампочки исчезли за следующим поворотом.

Дорога кончилась у груды камней, взорванных подрывниками; мимо которых только что проезжали Питт и Джордино. Мелика отцепила локомотив.

– Вон! – приказала она.

Питт с помощью Джордино перебрался через край вагонетки и встал бок о бок с напарником, искоса поглядывая на бочкообразную повелительницу рабов.

Ее огромные губы расплылись в новокаиновой улыбке.

– Вы скоро тоже будете походить на это отребье.

– Тебе бы стоило выдать им витамины и стальные перчатки, – посоветовал Джордино, но тут же вздрогнул и побелел от боли.

Мелика, подняв свою плеть, хлестнула его поперек груди. Джордино не проронил ни звука и даже глазом не моргнул, хотя грудь его обожгло, как раскаленным железом. Мелика поняла, что эту парочку так просто не сломить и не запугать, но с присущим ей самомнением решила, что это всего лишь вопрос дней, прежде чем она низведет их до уровня животных.

– У взрывной команды происходят несчастные случаи, – равнодушно сказала она. – Работа сопровождается потерей конечностей.

– И похоже, не добровольно, – пробормотал Питт.

– Грузите эти камни в вагонетки. Когда закончите, сможете поесть и поспать. Охранник делает обход нерегулярно. Если он обнаружит, что вы спите, у вас будет сверхурочная работа.

Питт колебался. На кончике языка у него вертелся животрепещущий вопрос, но он сдержался и запихал его себе обратно в глотку. Следовало немного притихнуть на время. Друзья окинули взором тонны руды в конце выработки и с тоской переглянулись. Казалось, это безнадежная задача для двоих, да еще и скованных кандалами. Ее не выполнить и за сорок восемь часов.

Мелика забралась в электровоз и кивнула в сторону телекамеры, помещенной на балке.

– И не тратьте время на обдумывание побега. Вы под постоянным наблюдением. Только двоим за все время удалось выбраться из этих рудников. Их кости нашли кочевники.

Она издала леденящий кровь смешок и укатила по горной выработке. Они смотрели, пока она не исчезла из виду и все звуки не стихли. Затем Джордино поднял руки и развел их в стороны.

– Думаю, придется сделать, – пробормотал он, тоскливо оглядывая тридцать пять пустых вагонеток.

Питт приподнял цепь, сковывающую между собой запястья и лодыжки, и проковылял к большой куче крепежных бревен, ожидающих своей очереди, после того как туннель будет продолжен. Он шагами померил одну балку, проделал то же самое с вагонеткой и удовлетворенно кивнул:

– Мы в состоянии загрузить их всего за шесть часов.

Джордино сморщился так, будто наелся кислых яблок:

– Если ты так думаешь, то тебе бы лучше записаться на курсы основ физики.

– Есть одна уловка, которой я научился во время летних школьных каникул, собирая малину, – мечтательно вздохнул Питт и сжато изложил напарнику задуманный им план.

– А как ты собираешься одурачить наблюдательную камеру? – осведомился Джордино, все еще сомневаясь.

Питт хмуро усмехнулся:

– Учись, студент, пока я жив.

37

Охранники делали обходы нерегулярно, как Медика и обещала. Они редко останавливались дольше чем на минуту, удовлетворяясь тем, что двое заключенных загружают вагонетки так быстро, как будто идут на рекорд. Через шесть с половиной часов все тридцать пять вагонеток оказались до краев наполнены рудой.

Джордино расслабился и присел, упершись спиной в крепление.

– Ловкость рук и никакого мошенничества, – удовлетворенно вздохнул он.

– А ты, конечно, верх совершенства, – хмыкнул Питт.

– Кто бы сомневался! – гордо выпятил грудь итальянец. – Кстати, расскажи поподробнее, как же все-таки ты в детстве собирал малину?